Напомним, акция протеста началась еще 11 февраля. За это время машинисты на несколько дней уходили с площади - когда министр транспорта и связи Иосиф Винский отстранил Сергея Мусеева от исполнения обязанностей, а его место временно занял Геннадий Броншпак. Возобновили голодовку на площади машинисты после того, как Мусеев обжаловал решение минстерства в суде.

Председатель свободного профсоюза метрополитена Сергей Крючков девять дней живет на площади. Пять дней он провел здесь на позапрошлой неделе. Затем небольшой перерыв - когда Сергея Мусеева отсранили от исполнения обязанностей начальника подземки, а с прошлого четверга Сергей Крючков вновь без еды. Ночует он на площади Свободы. Сегодня к машинисту, который уверен, что его незаконно отстранили от работы, присоединилась семья. 4-летняя Ира не пошла в садик, а шестиклассник Витя пропустил уроки в школе.

Требования у голодающих машинистов и членов их семей все те же: уволить Сергея Мусеева с должности начальника метрополитена, а их самих - восстановить. Кстати, Мусеев уже согласился идти на копромиссы. Предложил принять голодающих машинистов на работу. Но они не согласны. Говорят, принять и восстановить - вещи разные.

Последствия голодовки уже сказались на здоровье одного из пикетчиков. У него открылась язва. На площади, говорят машинисты, они пьют лишь теплый чай и кофе. От холода спасают валенки, фуфайки и теплые рукавицы. В палатках - спальники.

Ночуют на площади шесть человек. Двое дежурят, четверо спят. Говорят ночью их беспокоят лишь любопытные харьковчане, в основном, молодежь. Днем к голодающим машинистам присоединяются их работающие коллеги. Виктор Гумин через несколько часов сядет в кабину электрички на Холодногорско-заводской линии. Говорит, несмотря на акции протеста пассажирам переживать не стоит.

Виктор Гумин настаивает: в конфликте между Сергеем Мусеевым и сотрудниками метрополитена политики нет.

Несмотря на заявления машинистов, что никакой политической подоплеки здесь нет, практически каждый харьковский чиновник или депутат в конфликте принимает чью-то сторону. И если машинисты не играют в политику, то политики так или иначе играют ими.