Газовая война

В августе 1991-го все кричали: вот сейчас будет гражданская война и тогда всему каюк! Однако пронесло: каюк пришел, но, в принципе, мирно. В 2004-ом закричали вновь, теперь у нас: вот, война будет и тогда…

Крики со временем трансформировались в монотонный привычный звуковой фон – война-война-война - и все к мысли о её возможности как-то привыкли. Нет, не настоящей, конечно, а, в принципе – к войне: торговой, информационной, газовой, языковой. Учитывая характер работы отечественных СМИ, понимаешь, что постоянное муссирование темы войны бесплатным быть не может, а деньги – понятно у кого, стало быть, выгодно ИМ там, чтобы мы чувствовали себя гарнизоном осажденной крепости: кругом враги, нужно сплотиться и т.д. – мотивчик известный, отвлекает, опробован не раз и, на каком-то этапе, действует успешно.

Однако, нынешнее определение «газовая война» в отношении разборок с северным соседом, кажется мне не вполне удачным.

На войне ведь как: вот чужие, вот наши, наши правы всегда и во всем, враги неправы априори, у нас цели святые, у них – только и мысли, что сжить нас со свету. Признайтесь честно: кто нынешний конфликт видит именно так? Немного наберется, по крайней мере, с нашей стороны вентиля. И потом, война, особенно поначалу, вызывает масштабный патриотический подъем, государственные мужи забывают о ссорах и надевают на лацканы ленточки государственных цветов, низы клянутся изничтожить ненавистного врага, звучат бравые марши и пафосные речи.

Оглянемся: не видать что-то подобной идиллии. «А букашки под кровать - не желают воевать! И никто даже с места не сдвинется!» Не тянет на атмосферу войны ну никак – иллюзия одна!

И еще один важный момент: слишком уж много сейчас люди задают вопросов, сомневаются, задумываются, анализируют по мере сил. Все спрашивают – что происходит и как мы до такого дошли? А ситуация, в которой люди задают такие вопросы, она для войны не очень свойственна, по крайней мере, для начального ее периода. Скажем так: у немцев в 1939-ом, к сожалению, подобных вопросов было куда меньше, чем в апреле 1945-го.

С кем ни заговори, никто ничего не понимает. И те виноваты, и эти, и мы гады, и они. Это не газовая война, это какая-то смесь непрерывной лекции по политэкономии вперемешку с полным отупением от двух параллельных потоков полностью идентичной, но с разной полярностью информации (или дезинформации?) по украинским и российским телеканалам. Ясности при этом никакой не возникает, напротив, множатся вопросы. Вот, к примеру, спрашиваю я себя (себя - потому что того, кто за это отвечает, спросить не удается никому): отчего наша сторона не оплатила долг, что называется, в прямом эфире – подписали бы там чек при камерах, осуществили платеж при свидетелях? С чего такая секретность вокруг главного экономического события года, что полстраны днями гадает заплатили мы или нет? И вот еще интересно: еще даже не было ясно, заплатит Украина в срок или нет, а по Европе поехали эмиссары Газпрома, дипломаты, эксперты и завели осторожные разговоры, мол, если что – мы не виноваты, виноваты проклятые расхитители газа. Выходит, знали заранее? Готовились?

Вопросы множатся с каждым днем: если мы и вправду крадем газ, чего ж не используем его для своих предприятий, обогрева домов? Если мы перекрываем российский газ Европе, кто и как обрубал его Украине? Неужто сами себе? Неужто вентили, перекрывающие трубу, у нас находятся? Если так, вообще чего мы с кем-то переговоры ведем?!! А как соотносится заявление Президента и Премьера «Наголошуємо, що громадяни України будуть надалі забезпечені природним газом у необхідних для власного споживання обсягах» с рекомендациями гендиректора «Харьковгоргаза» Вячеслава Филатова «Прошу принять исчерпывающие меры к снижению потребления газа, вплоть до остановки газопотребления»? То ли не граждане Украины у нас предприятиями владеют, то ли необходимые объемы потребления необходимые у них резко сократились?

Единственное, в чем нынешняя ситуация попадает под статус войны, это в том, что та, если верить Клаузевицу, есть продолжение политики иными средствами. Вот чего-чего, а политики вокруг газовой трубы в последнее время столько, что впору ее в формулу ценообразования вносить наряду со стоимостью за транзит. Между прочим, очень удобно было бы: поехал куда-то в ненужную сторону наш гарант – плюс десять долларов к цене, сказал что-то нужное – минус пять долларов. Хотя о том, что такой принцип в формировании цены на газ действует уже сейчас, можно было бы и без формул догадаться. Продаешь на Кавказ танки по цене джипа – получи газ по цене 450 долларов. Что в первом случае, что во втором случае, согласимся – чисто политическая цена.

Да, еще одно родство с войной у сегодняшней ситуации выражено в банальной истине «кому война, кому мать родна». Пожалуй, единственная правда в потоке нынешней информации – трактовка событий как конфликта двух хозяйствующих субъектов. Ну, разве что, субъектов этих чуть больше, и весь сыр-бор в том, какая доля от грядущих прибылей осядет в карманах субъектов по эту сторону границы, а какая – по ту. И субъекты эти уж точно от войны не пострадают…

Вопрос последний – а что будет дальше?

Как и положено, после войны – мир. Однако коли война у нас такая, липовая, и мир будет едва ли лучше. Пришел конец прекрасной эпохи, которая началась в Переяславе в январе 1654 года. Навеки вместе – жутко неактуальный лозунг. Гораздо уместнее нынче в украино-российских отношениях принцип «дружба-дружбой, а табачок врозь». И вряд ли что-то будет иначе, прежде чем сменятся полностью властные элиты обеих стран – уж больно высок у них уровень взаимного неприятия.

Дальше у нас будет протрезвление – на морозе оно очень быстро наступает. Дальше нам надо понять, что для того, чтобы быть региональным лидером, Украине мало это просто декларировать, нужно жить по средствам, играть по общепринятым правилам, уметь выбирать друзей и не наживать на ровном месте заклятых врагов. При этом обеспечивать высокий уровень жизни, успешно конкурировать на рынках, быть, в общем-то, реальной крепкой европейской страной. А пока этого всего нет, в поведении с Россией, мировой энергетической сверхдержавой, не стоит уподоблять себя пресловутой лягушке из крыловской басни – конец будет столь же печальным.

Что до российской стороны, то, уверен: в итоге, всю ту же гамму чувств переживет и она, правда гораздо позже, но, может, и болезненней. Учебники для кадетских корпусов царской России начинались словами «Россия - государство не торговое и не земледельческое, а военное, и призвание его - быть грозою света». Имея оружие такого калибра, как газовая труба, грозить можно, но рано или поздно всем надоест жить в вечном страхе под прицелом трубы, альтернатива ей будет найдена, и что мы тогда будем делать тут, на просторах бывшей одной шестой суши, после всех наших газовых войн?