«Почему Сталин нас уничтожал?»

О юридической квалификации Голодомора

Писать на тему, вынесенную в заголовок моей статьи, очень трудно по причинам, которые я сейчас изложу. Уничтожение голодом украинских крестьян в 1932-1933 годах бесспорно является одной из величайших трагедий и одним из самых тяжких и масштабных преступлений в истории человечества. Эта нравственная и историческая квалификация Голодомора представляются мне на порядок важнее всего, что еще можно о нем сказать.

Неурожай и искривления

Мне отвратительны политическое лицемерие и идеологические спекуляции вокруг сегодняшней оценки Голодомора. Прежде всего, это, конечно, оценки коммунистов, примером которых может служить заявление господина (а для партийных коллег — товарища) Симоненко о том, что главными причинами голода был неурожай, а также искривления на местах. В свете всего, что уже известно на сегодня, это не просто очередная ложь, призванная обелить преступления коммунистического режима, а кощунство, надругательство над памятью замученных соотечественников.

Помним ли мы…

Исключительно важным при оценке Голодомора и его последствий мне представляется еще один момент — память. Помнит ли сегодня человечество и мы, украинский народ, о его жертвах? Нет, мы о них почти забыли. Главная причина такой забывчивости — инерция коммунистической пропаганды и коммунистического террора. Но вспомним два народа, которые пережили геноцид и сохранили память о нем. Это армяне и евреи. Значительная часть их тоже жила под коммунистической властью, которая стремилась вытравить из их памяти эти трагедии. И тем не менее не только сегодня, но и всегда каждый армянин или еврей помнил о трагедии своего народа и переживал его как личную трагедию. Мы не такие. Приходится с горечью признать: мы недостойны памяти жертв своего народа.

Массовое уничтожение людей

И вот ставится вопрос: а какова юридическая квалификация Голодомора? Подпадает ли он под понятие геноцида?

Откровенно сказать, на фоне оценок и проблем, о которых шла речь выше, этот вопрос представляется мне очень второстепенным. Вопросом не для рядового человека, а для узкого специалиста, юриста-международника. Своего рода юридическим буквоедством. Ну, так ли уж важно, каким юридическим термином назовут чудовищное преступление, уничтожение мучительной смертью миллионов людей?

Хочется напомнить читателю о разном понимании слова «геноцид» в обычном языке и в юридической практике. Обычно мы употребляем его как приблизительный синоним понятия «массовое уничтожение людей». В этом смысле Голодомор, безусловно, является геноцидом. Для тех, кто привык к этому пониманию, само сомнение в последнем тезисе выглядит кощунством и попыткой умалить преступления коммунистического режима.

Однако стоит отрешиться от общеупотребительного значения этого слова и помнить, что речь идет о геноциде в юридическом смысле, т.е. о юридическом термине. А также помнить о том, что признание или непризнание того или иного массового уничтожения геноцидом есть юридическая оценка, напрямую не связанная с его моральной, политической или исторической оценкой.

Определение геноцида дается в «Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него», принятого Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 года: «Под геноцидом понимаются… действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично любую национальную, расовую или религиозную группу как таковую».

Продолжение следует