«Убивать таких матерей надо!». Уже пробовали — не помогает

Некоторое время назад на страницах «Объектив-Но» была опубликована статья о матерях, лишивших жизни своих новорожденных детей. «Убивать таких матерей надо!» — отреагировали на публикацию многие читатели. Позвольте не согласиться…

Жестокие меры не приносят результат

Убийства младенцев матерями происходили с библейских времен. Уже в Уставе Ярослава Мудрого описан механизм наказания за подобный грех. При Петре I подобное злодеяние каралось смертной казнью.

В XX веке на территории СССР всплеск детоубийств пришелся на послевоенные годы. В 50-х годах их количество составляло 64% от всех убийств, совершенных женщинами. К 70-м годам показатель снизился до 35%, а в 90-х снова начал расти.

Во все времена общество крайне негативно относилось к таким женщинам, их предлагали безжалостно карать или стерилизовать. Однако история показала, что никакие жестокие меры не помогают. Эпидемия убийств продолжается. Может быть, настала пора разобраться с причинами этого явления?

Две истории одного преступления

Обопремся на известные нам факты. Одна история произошла 31 октября 2004 года, когда 23-летняя жительница Волчанска Леся Мазаева (имя и фамилия изменены) утопила в реке своего сына. Он родился всего за несколько дней до трагедии. Другое преступление имело место 5 января 2007 года, когда 20-летняя студентка-заочница одной из харьковских академий Наталья Игнатова (имя и фамилия изменены) убила ребенка, едва он появился на свет.

Перед нами две преступницы. Одна — замужняя женщина, вторая — студентка. Это классические случаи. Согласно исследованиям психологов, отказниц (а убийство младенца является крайне агрессивной формой отказа от своего ребенка) можно условно разделить на две категории: 60% — незамужние молодые девушки, часто несовершеннолетние, остальные — как правило, женщины 30–40 лет, многие — замужние. Причинами убийств являются социальные и психологические факторы.

Взять, к примеру, Лесю Мазаеву. Она замужем. Уже есть старший ребенок. Однако этот ребенок болен, и она вынуждена постоянно сидеть дома. Естественно, не работает. Круг общения резко ограничен. Она не имеет собственных денег. Наблюдается снижение интеллектуального роста. У нее занижена самооценка, она не верит в себя, полностью зависит от желаний мужа. Поселившийся в квартире друг мужа был как окно в мир, как глоток свежего воздуха. Но на нее сваливается вторая беременность, и хуже всего то, что ребенок, по всей вероятности, от любовника. Она вынашивает дитя, до последнего надеясь, что все обойдется. Вся беременность проходит в условиях стресса. В роддоме буквально все твердят, что ребенок на мужа не похож. Леся 9 месяцев провела в страхе, что вся правда выплывет. Теперь угроза стала вполне реальной. Она в панике. А если муж обо всем узнает? Развод? И что дальше? Ей придется уйти из дома с двумя детьми на руках, один из которых — младенец, второй постоянно болеет. Она не может пойти к матери, у них плохие отношения. Друзей, которые бы согласились помочь, нет. Биологический отец ребенка не спешит взять на себя ответственность. Где ей жить? В подъезде? В подвале? Спать на трубах с двумя маленькими детьми? А чем она их будет кормить? Алименты муж будет платить лишь на одного ребенка. Да и будет ли? Тысячи женщин в Украине не могут получить деньги от бывших мужей. После развода мужчины «забывают», что у них есть дети и их надо кормить. Леся Мазаева никогда не работала, не имеет профессии и опыта работы, у нее двое детей — кто возьмет ее на работу?

Есть еще те деньги, которые платит государство, но разве на них можно купить квартиру и надолго ли их вообще хватит? Кроме того, несмотря на свое отступничество, скорее всего она любит мужа и не хочет с ним расставаться. В ее представлении младенец становится буквально воплощением зла, с ним связан полный жизненный крах. Главные чувства у таких женщин — брезгливость, отвращение, ненависть. Ситуация выходит из-под контроля. Она совершает страшный поступок — греховный, непростительный. Был ли другой выход? Возможно, но его ей никто не подсказал, она была один на один со своим страхом. Проблема с жильем, невозможность найти работу, отсутствие друзей и заботы со стороны отца ребенка, паника, страх за будущее, неуверенность в себе, неприспособленность к жизни — вот целый ряд причин, лежащих в основе ее поступка.

Свободные от материнства

Другая категория женщин-отказниц — незамужние девушки. Часто они очень молоды, духовно и интеллектуально абсолютно не готовы стать матерями. Основная масса — из неблагополучных семей, 70% были несчастны в детстве, страдали от отсутствия материнской любви, имели отцов-алкоголиков, 25% терпели физическое и сексуальное насилие. У них нет нормальных представлений о семье, агрессивность для них естественна.

Посмотрим на Наталью Игнатову. Она встречала Новый год с родителями за 5 дней до родов, и они не поняли, что она беременна! Что это? Равнодушие? Или она для них пустое место? Многие девушки боятся сообщить родственникам о своей беременности.

Беременная женщина очень часто становится объектом агрессивных действий со стороны

близких. По статистике, около половины всех избиваемых женщин впервые были избиты во время беременности. Многих из них выгоняют из дома. Будучи совсем молодыми, они не имеют образования, своего жилья, работы, денег. 30% из них не имеют друзей.

А как у них?

Женщины с маленькими детьми в нашей стране — сегодня наиболее незащищенная и одновременно наиболее нуждающаяся в защите социальная группа. В противоположность Украине, в Норвегии одинокая мать 10 лет может сидеть дома, заниматься ребенком, ее обеспечат жильем и деньгами, в Великобритании платят пособие до 16 лет, в США существуют группы само- и взаимопомощи неполным семьям. Опыт экономически развитых стран показал, что материальные вложения государства, а также создание благоприятной моральной ситуации в обществе резко снижают количество детоубийств и отказничество.

Несомненно, преступления этих женщин ужасны и непростительны, но что мы сделали для того, чтобы этого не происходило?