— Прежде всего, поздравляю с возвращением в ректорское кресло! Насколько я понимаю, весь тот период времени, когда Вы не занимали пост ректора Харьковского национального университета внутренних дел, Вы все же внимательно следили за тем, что происходило в вузе. Хотелось бы услышать Вашу оценку этому периоду…

— Это действительно так, я не терял связи: там мои ученики работают, я был членом Научного совета, членом специализированного совета по защите диссертаций, так что, безусловно, я наблюдал, переживал по поводу того, что происходило в университете. И сегодня, вновь сев в кресло ректора — на мое предыдущее место работы, исполняя те же обязанности, я будто бы вернулся в свое прошлое. Ситуация в университете, к сожалению, существенно ухудшилась, и я как раз сейчас работаю над тем, чтобы вернуть то величие, значимость и роль флагмана образования и науки Национальному университету внутренних дел.

— Много было в последнее время разговоров про известную политизированность органов внутренних дел. Насколько она чувствовалась в учебных заведениях?

— Чувствовалась. Если министр был главой партии «Вперед, Украина!» или «Народной самообороны» — организации общественной, достаточно агрессивной, то поведение министра, его мышление, общественные воззрения, безусловно, передавались всем подчиненным, и это влияло на них. Подбор кадров по принципу такой вот «верности» или идеологической зашоренности, указания, роль, которую исполняли органы внутренних дел… Нынешний министр, Анатолий Владимирович Могилёв пытается избавиться от всей этой партийной заангажированности и политической подчиненности милиции. Ряд его распоряжений, как письменных, так и устных именно на это и направлен.

— Но, все-таки, университета это касалось в меньшей степени? Потому что, когда речь идет о преподавательском составе, здесь ведь большее значение имеет не партийность, а уровень профессионализма?

— Знаете, то разрушение, которое произошло во времена Луценко вообще в системе органов внутренних дел, кадровое цунами, вседозволенность которая была присуща бывшему министру МВД: или это мордобой, или какое-то мелкое хулиганство, или беспочвенные заявления, или фальсификация уголовных дел — это же передавалось в целом всей среде, которую он возглавлял. Это задело и систему высшего образования, в частности, и Харьковский национальный университет внутренних дел.

— Давайте перейдем к делам более приятным…

— Это тоже приятное дело, потому что я надеюсь, что все это осталось в прошлом, в нашей истории, что теперь мы будем входить в рамки законности, дисциплины и ответственности.

— Начинается новый сезон, новая вступительная кампания в вузы. Очень много в этом году ведется разговоров об изменениях в системе приема в высшие учебные заведения, но в основном, говорят о гражданских вузах. Что изменяется для вузов специализированных: военных, милицейских?

— То же самое. Изменения существенные. Мы к ним готовимся: не только то, что обновили приемную комиссию, приспособились к новым требованиям Министерства образования и науки, проводим соответствующую агитацию, ищем абитуриента, проводим дни открытых дверей. А содержание изменений существенное: если раньше вся ориентация шла на рейтинги независимого внешнего оценивания, то сегодня, кроме этого, будет еще учитываться и средний балл аттестата. То есть, усилия школы по подготовке юноши или девушки к самостоятельной жизни будут учтены. Раньше была ориентация на три предмета, которые являются обязательными. А сегодня средний балл будет определяться по результатам всего аттестата. Наконец, сегодня есть ряд принципов, которые позволяют вузам более тщательно, ответственно подойти к формированию контингента студентов. Во-первых, меньше абитуриентов будет снова, в сравнении с прошлым годом, почти на 20 тысяч (а всего это 371 тысяча на 420 лицензированных мест в вузах, когда на каждое место претендует меньше одного абитуриента). Но надо, чтобы в одном вузе конкурс был, а в другом, где-то, может и недобор: это дело конкуренции между самими вузами.

Вузы могут проводить определенный экзамен или тестирование, или это может быть испытание — в зависимости от специфики вуза. Потому что, когда человек идет на творческую специальность — вокал, музыка, — то надо же как-то посмотреть: дано ли это ребенку? То же, когда идет на службу в органы внутренних дел. Возникает тут вопрос: готов ли физически абитуриент, имеет ли к этому способности? И подготовлен ли он морально-психологически к тем нагрузкам, которые будут его преследовать в будущем? Вот решение таких вопросов и предусматривается новыми условиями вступления в вузы.

— Можно себе представить как происходит проверка физической готовности. А вот морально-психологическая подготовка — как тут проверить?

— А еще на стадии отбора, когда абитуриент проходит медико-военные комиссии, они должны пройти еще и психофизиологическое тестирование. Ему там 120 вопросов зададут и, исходя из его ответов, будут смотреть на его годность: может ли он быть лидером — ведь каждый офицер милиции — это лидер, командир. В конце концов, это постоянные физические и психические нагрузки: не только ночами не спать, но, когда видишь негатив нашей жизни ежедневно, так надо быть невосприимчивым к крови, преступности, агрессии, насилию. Все это учитывается комиссией.

— Понятно, что офицеру милиции надо быть физически подготовленным. Но, все-таки, преступность сейчас постепенно смещается в сторону «интеллектуальных» преступлений. Один Интернет-мошенник украдет денег больше, чем десяток карманников.

— Это так. Но для того же и учебные программы в вузах сегодня настолько усложненные и разноплановые, рассчитанные на подготовку такого специалиста, который вот эти современные преступные хитросплетения мог просчитать, разгадать и предугадывать. Думаю, что мы способны подготовить такого специалиста, и набираем темпы тем, что наш профессорско-преподавательский состав, научный потенциал сегодня обновляется и обогащается кадрами — людьми, которые раньше работали в Харьковском национальном университете внутренних дел, но ушли. Буквально за три дня я принял вновь на работу 5 докторов наук и 15 кандидатов. И очередь еще стоит на возвращение. Мы этим занимаемся.

— Еще одна популярная тема в отношении «гражданских» вузов — интеграция в общеевропейский учебный процесс. Насколько эта тенденция касается специализированных вузов?

— Касается непосредственно. Мы считаем высшее образование системы МВД составной частью общенациональной системы. И в тех процессах евроинтеграции, глобализации мы непосредственно задействованы тем, что сегодня набирает силу международная преступность, латентная преступность, контрабанда, торговля оружием, нелегальная миграция, торговля людьми — все это не носит чисто национальный, отечественный характер. Это международные проблемы, и чтобы им противостоять, надо знать и международное право, и информатику, и основы полицейской деятельности за рубежом, иностранные языки — мы как раз на это и ориентируемся.

И главное — не допустить в этом перекоса. Знаете, говорят что «заставь кого-то Богу молиться, он и лоб побьёт». Вот, «Болонский процесс» — мы евростандарты вводим в нашу украинскую действительность и такие перекосы допускаем! Прежде всего, в основе всего должна лежать наша традиция, наша научная и педагогическая школа. А особенности лучшего опыта европейских вузов следует учитывать. Как Шевченко писал «І чужому навчайтесь і свого не цурайтесь». Так что, прежде всего, надо знать свое.

— Среди действующих сотрудников МВД порой бытует мнение, что выпускники Харьковского национального университета внутренних дел, приходя служить «в поле», оказываются не вполне подготовленными к реалиям работы. Теоретически подкованы, но к практике не приспособлены.

— Верно. Теоретическая и практическая подготовка — они в любом вузе будут не вполне соответствующими жизни. Мы это понимаем и учитываем это несоответствие. Практика часто опережает теорию. Ну вот, скажем, за год появилось 12 новых видов компьютерной преступности! Надо вносить изменения в законы, но надо же нам и научить новшествам будущего специалиста, нашего курсанта, чтобы он мог владеть этим процессом, уметь раскрывать такие преступления. Поэтому стоит вопрос о непрерывном обучении. То есть, когда выпускник окончил университет, получил диплом, имеет неплохую учебную подготовку, а его надо внедрить в практическую работу, для этого есть служебная подготовка. На практические занятия мы привлекаем курсантов буквально с первого курса. И обучение должно продолжаться всю жизнь: повышение квалификации, переподготовка, магистратура — разные формы.

— Хватает ли отведенного учебного времени для того, чтобы подготовить настоящего специалиста, соответствующего вызовам современности? Как Вы полагаете, не стоит ли задуматься об увеличении сроков обучения в вашем вузе?

— У нас учатся 4 и 5 лет в зависимости от специализации. 4 года сегодня — уже мало. Уже сейчас время курсанта спрессовано так, что ему ничего не остается: даже суббота — это полный рабочий день, даже в воскресенье есть занятия. Поэтому, я считаю, что надо продлить срок обучения до 5 лет — для всех!

• «Так где же справедливость?»
  Бюджет Украины на 2010 год фактически является бюджетом Партии регионов
• «Ни забыть, ни вычеркнуть!»
  На каторгу в Рейх фашисты вывезли миллионы советских людей
• «В основе всего должна лежать наша традиция, наша научная и педагогическая школа»
  Интервью с ректором ХНУВД Александром Бандуркой
• Богатый платит с прибыли, бедный — с кошелька
  Тонкости отечественного налогообложения
• скачать полную версию (2.6 Mb)