Секреты харьковского дворика

Однажды, прогуливаясь по улицам города, мы с друзьями забрели в тихий дворик на улице Ольминского. В глубине, прислонясь к решетке, стояла скульптура стройной женщины, разглядев которую, мы просто застыли от изумления.

Это была Анна Ахматова в длинном простом платье, с ниточкой жемчужных бус на шее и небольшой книгой стихов. Присмотревшись, нам удалось выяснить, что стихи — о любви и под ними бисерным почерком выведена подпись «Владимир Чепель». Как оказалось, автор стихов из бронзовой книги, которую держит в руках поэтесса — харьковчанин. Он сам в свободное время пишет стихи. С творчеством Ахматовой Владимир знаком досконально. На его рабочем столе лежит зачитанный до дыр сборник ее стихотворений. И вот он решил воплотить в жизнь свою мечту — заказал профессионалу памятник поэтессе. Не так давно его установили в небольшом дворике на Ольминского, чтобы изваянием могли любоваться все. Жители двора в один голос рассказывают, что с появлением памятника Ахматовой здешняя аура изменилась.

— Памятник необычный — это точно,— начала сразу же разговор жительница соседнего дома. — Когда находишься рядом, ощущаешь себя в том далеком времени — словно на берегу Невы. И представляется Питер начала прошлого века. Да, и обратите внимание, за спиной у нее — кусочек родины — Генконсульство Российской Федерации. Кстати, возле Ахматовой появился памятник еще одному великому человеку — это бюст Борису Пастернаку, — хвастается женщина. — Взор бронзового автора «Доктора Живаго» обращен на Ахматову, но поэтесса его игнорирует — она смотрит вдаль! Кстати, дворик теперь только так и называется — Литературный.

Образ «Серебряного века»

Через неделю мы уже болтали за чашкой чая с харьковским скульптором Владимиром Кочмаром, автором памятника Анне Ахматовой. Он признался, что на создание образа поэтессы у него ушло больше года.

— Работать было очень тяжело, ведь личность неоднозначная, грандиозная. Я сначала попытался найти какое­то изваяние поэтессы. Но отыскать хотя бы один памятник мне не удалось. Многие рисовали Ахматову, но почему­то мало кто решался лепить ее образ. Прежде чем приступить к работе, я перечитал много стихов поэтессы, изучил ее биографию. Мне даже повезло найти редкие рисунки Модильяни: он рисовал Ахматову, когда та была в Париже. Но все же я решил опираться на тех художников, которым доверяю, в частности, на Петрова­Водкина. В его работах она спокойная, благородная, юная и лирическая.

А после того как статуя была создана, Владимир однажды увидел по телевизору открытие памятника Ахматовой в Питере. Скульптура оказалась поразительно похожа на его творение.

— Я не отрицаю, что кто­то мог видеть «мою» Ахматову и потом воспользовался идеей, но с другой стороны, такой образ напрашивался сам собой — юная, с гордым профилем. Кованая питерская решетка и фонарь. Это образ не только одной личности — это образ Серебряного века, литературного Питера тех времен.

Архангел Гавриил

Еще один памятник Кочмара недавно украсил город… В начале белгородского спуска на частной территории установили бронзового Архангела Гавриила. Благодаря довольно высокой колонне (семь метров), на которой находится памятник, он отчетливо просматривается издалека и с разных сторон. В руках бронзовый архангел держит копье и позолоченную лилию, позолотой украшены нимб, лента вокруг головы и крест. Историю создания памятника, почти мистическую, рассказал Владимир.

— За два месяца до того, как мне заказали эту работу, я увидел такой сон: чистое голубое небо, как вдруг стемнело и ко мне спускается архангел... В одной руке он держит меч, а в другой — факел. Приблизившись, он передал мне свои атрибуты. Я, когда проснулся, еще подумал, что нигде не встречал архангела с такими вот символами. Но быстро забыл об этом. А потом закипела работа над скульптурой Гавриила. Долго работал над отдельными фрагментами, а когда уже он весь был вылит, я всмотрелся и понял, что где­то видел этот образ. И вот тут меня осенило — во сне! Но это не избавило меня от долгого кропотливого труда, — улыбается Владимир — Так как архангел — существо бесполое, мне пришлось потрудиться, чтобы сделать скульптуру Гавриила непохожей ни на мужчину, ни на женщину. Старался придерживаться стиля мастеров эпохи Возрождения, большое внимание уделял анатомическим деталям. Каждый фрагмент нужно было сделать сложным и богатым — как, например, орнаменты с виноградными лозами и сочными гроздьями. Сложно было с одеждой, ведь нужно было создать только иллюзию платья — неких драпировок, прикрывающих тело.

После разговора с Владимиром я собрал друзей и пошел показывать им сначала один памятник, потом другой… Небольшая экскурсия не оставила безразличным никого. С горящими от восторга глазами мы подходили к метро и обещали, что сделаем все возможное, чтобы рассказать о нашем замечательном открытии всем.