О великом физике с лирикой

Когда идешь по коридорам так называемой старой площадки Харьковского физико-технического института (ННЦ ХФТИ), обязательно обращаешь внимание на таблички возле дверей. Здесь почти в каждой комнате работали люди, чьи имена и дела стали символом и гордостью отечественной науки. Возле открытой двери в скромно обставленный кабинет — табличка с именем гениального ученого, лауреата Ленинской и Нобелевской премий Льва Давыдовича Ландау.

А под табличкой — написанный тушью плакат: «Осторожно — кусается!». Оказывается, на дверях кабинета Льва Ландау, когда он работал в Харькове, висел такой плакат — характер у ученого был своеобразный. Хотя, будь он законченным занудой без чувства юмора, вряд ли такое предупреждение появилось бы вообще.

Впрочем, о Ландау (коллеги называли его Дау) ходит масса легенд. Как, например, о прозрачном заднем кармане брюк, в который Лев Давыдович вкладывал пропуск. И когда вахтер принципиально у него, известного уже тогда ученого и сотрудника института, требовал пропуск, Ландау не менее принципиально поворачивался к нему спиной. Покойный ныне академик Яков Борисович Файнберг как-то с юмором рассказывал о своем знакомстве с Ландау:

— Я тогда был студентом Харьковского университета. Однажды к нам на кафедру пришел молодой человек с невообразимой прической, в очень дорогой заграничной куртке, парусиновых брюках и в сандалиях, из которых торчали не очень чистые пальцы. Он посмотрел на нас, на доску и заявил, что все, чему нас до этого учили, мы можем забыть, теперь он будет учить нас настоящей физике…

Надо сказать, что Лев Давыдович оказался прекрасным учителем. Среди его учеников немало тех, кто олицетворяет славу не только харьковской и советской, но и мировой науки. И лучшие страницы истории ХФТИ связаны с Ландау и его учениками, среди которых — академики Александр Ахиезер, Евгений Лифшиц, Илья Лифшиц.

Его карьера была прервана очень рано: Льву Давыдовичу было всего 54 года, когда он попал в автокатастрофу. После этого ученый так и не смог вернуться к творческой работе, а через шесть лет его не стало. Но научная жизнь Ландау началась так рано и была настолько плодотворна, что его по праву называют одним из немногих творцов современной физики. Свой первый серьезный научный труд он написал, когда ему было 19 лет. К тому времени Лев Ландау успел окончить Ленинградский университет. Стоит добавить, что студентом он стал в 14 лет.

В Харьков 24-летний Ландау прибыл уже довольно известным ученым и преподавателем. В УФТИ он сразу возглавил теоретический отдел. Вскоре Лев Ландау принял кафедру теоретической физики в механико-машиностроительном институте (ныне ХПИ). А через два года стал преподавать и в университете, возглавив кафедру экспериментальной физики.

Этот период во многом стал для ученого определяющим. Здесь, в Харькове, были написаны первые тома знаменитого курса «Теоретической физики» Ландау — Лифшица, который до сих пор широко используется студентами и учеными во всем мире. К слову, именно за этот труд Ландау получил Нобелевскую премию, хотя вклад его в науку, конечно, несоизмеримо больший.

В тридцатые годы, когда каток репрессий, обескровивший науку, прокатился по стране, Лев Ландау попал в тюрьму по обвинению в шпионаже. Адские условия в камере, многочасовые допросы и пытки едва не сломили его, и только вмешательство и личное поручительство академика Петра Капицы спасло ему жизнь. Ландау освободили, но он на всю жизнь запомнил этот кошмарный период своей жизни.

…Сегодня среди старожилов института почти не осталось тех, кто помнит Льва Давыдовича Ландау. И на семинаре, посвященном столетию ученого, мне не довелось пообщаться с теми, кто знал его лично. Но имя Льва Ландау золотыми буквами вписано в историю науки и — мы можем гордиться — в историю нашего города.