Борис Михайлов: «Показывать гадости — этого мало»

Легендарный фотограф Борис Михайлов отметил 70-летний юбилей. Сейчас художник живет, в основном, в Берлине. Скандальная известность пришла к нему после ряда выставок в Европе и Америке.

Боб — таково второе имя Михайлова — показал снимки на которых запечатлены харьковские бомжи. Специально к фестивалю, прошедшему 5-го сентября, молодые фотографы и художники Харькова устроили Боб-фест с инсталляциями и выставкой своих работ. О творчестве и эпатаже — сам великий фотограф.

Про нынешнее поколение художников

— Есть молодые таланты. Они находятся в загоне. У них помещение маленькое, но очень сильно действует. Очень внутренне сильная, очень хорошая инсталляция сейчас в выставочном зале. Очень важно лично для меня — работа на быстрое реагирование. Когда-то такой проект мы сделали давно в свое время. Он так и назывался: «Группа быстрого реагирования». Вот что-то происходило в городе, и мы быстренько делали фотографии и какие-то выставки. И вот здесь есть плакаты, которые сделаны специально к фестивалю.

Про задачи в искусстве

— Есть какая-то планка, через которую современные художники и фотографы должны перескочить. И пускай сами определяют — перескочили или нет. Каждый арт — это какая-то задача. Вот поставлена задача, художники ее приняли внутри себя и должны были решить, какая задача следующая. Это решение каких-то новых задач. Арт — это математика.

Про творчество во время СССР

— Через время вы меня спросите: «А что до революции было?» (смеется). Есть какая-то разница, и в то же время нету. Берешь камеру и снимаешь — какая разница, казалось бы. Но есть условия, и мы все о них знаем. Что о них говорить? Это можно, а это нельзя. Это хорошо, и люди поймут, что это хорошо, а это — нет. Вот тебе и все возможности. Они тогда были такие и сейчас они такие. Так стояла задача тогда, и так же она стоит сейчас.

Про эпатаж

— Для меня эпатаж — это хорошо. Я считаю, что это одна из сильных форм проявления себя, возможности понять, что в мире делается. Не менее важно делать неэпатирующие работы, связанные с красотой, с потреблением. Эпатаж ведь тоже разный бывает. Он может быть формальный и смысловой. Формальный эпатаж… Это, например: раньше картины делали без надписей, а теперь с надписями. Это художественный эпатаж. А есть и другое: раньше этого не показывали, а теперь показывают. Эпатаж — это одна из версий в арте. Вот говорят, что моя книга «Case History» — это эпатаж. Но это не так. Это только так воспринимается, а на самом деле это историческая книга о времени, когда бомжи выпали на улицы, как начался капитализм. Тут не только в эпатаже дело. Нужно привлечь к этому внимание, нужно понять, что за явление, отреагировать на него. Что такое эпатаж? Это возможность привлечь внимание, чтобы понять, в чем дело. Показывать гадости — этого мало.

Про Харьков

— Вот я сижу здесь и балдею. Хорошо. Пришел в парк Шевченко — класс! Это одни из лучших улиц мира для меня. Есть какое-то странное сочетание между центральной улицей и парком. Вот Тверская в Москве — вроде, тоже хорошо, а такого уютного места нет. Вот какое там уютное место есть? Патриаршие пруды. Классно, но как бы не центр. А здесь архитектура такая — сильно привлекает.

Про творческие планы

— Я вообще такой крутой! Как задумал, так сразу и сделал (смеется). У меня нет идей. Если получается, то получается. Идеи серьезные попадают не так часто. Их всего можно поймать штук пять за всю жизнь. А если говорят, что у них идей навалом, так надо же что-то говорить, свои медали показывать.

Про свои книги

— Сначала были снимки, потом я их группировал, и получались выставки или книги. А были варианты, когда от понимания делалась книга. Вот в последнее время все, что делается, это от понимания. Вот Советский Союз пропал, все начинает ухудшаться, дошло до бомжей, до конца, до нулевой точки. Вот это я понимал и только отслеживал части падения. А сейчас я не понимаю. И не отслеживаю, и не снимаю. Вот когда буду понимать, тогда буду снимать.