Слово зà слово

Просто сильно обиделся на приятеля — и пырнул его штыком в спину

В большинстве своем душегуб­«бытовик» пошел нынче смирный: согрешит — покается, заработает лет семь неволи (минимальный срок за убийство) и отправляется на этап — зону топтать. Но встречаются среди них и принципиально не желающие раскаиваться в смерт­ном грехе.

В отказе

В начале этой истории было отнюдь не слово, а марафет. То бишь наркотик. 10 декабря позапрошлого года 35­летний житель ул. Социалистической — Мирон (имена всех «героев» изменены) отоварился на рынке «Барабашово» (у одного ушлого типа) эрзац­ширевом, более известным в народе как джеф. Эту дрянь мужчина в десятикубовом шприце притащил домой. А дальше в своей квартире при помощи марганцовки и уксуса очистил ширку, пихнул себе в вену «колючего» и чуток побалдел. Остаток джефа Мирон по­хозяйски разлил в два шприца, но предвкушаемого продолжения кайфа так и не дождался. Вечером к Мирону заявились милиционеры и изъяли дурь под протокол. За этот проступок, естественно, на тюремные нары холодногорца не посадили — если всех наркош сажать, узилищ не напасешься, да и мелковато преступление. Неудачливый кайфолюб остался на свободе и через три недели лишил жизни человека.

30 декабря в гости к Мирону зашел его знакомый. Как водится, мужики выпили, и после полуночи, уже 31 декабря, визитер поругался с хозяином. В ответ, как позже установили и доказали правоохранители, Мирон взял в руки почему­то имевшийся в хозяйстве силикатный кирпич. И этой увесистой штукенцией съездил своему противнику по голове. Но, против ожидания, избитый оказался крепышом. Он смог выбраться из квартиры на лестницу. Вскоре туда же подтянулся и Мирон. Замыслив угробить своего недруга, он вышел в подъезд — вслед за ставшим нежеланным гостем. В пределах видимости знакомца не было, поэтому распалившийся мужчина поднялся на лифте на девятый этаж и стал спускаться по лестнице. Между пятым и шестым этажом он наконец­то увидел раненого противника, сидевшего на ступеньках лестницы. И тут уже противник превратился в жертву — подойдя сзади, Мирон ударил обессилевшего врага кирпичом по темени и проломил ему череп.

Как установят позже эксперты, потерпевший скончался на месте от кровоизлияния в мозг. А убийца, выбросив орудие расправы в мусоропровод, скрылся подальше от места преступления. Но в тот же день его разыскали оперативники «убойного» отдела, которым Мирон в присутствии понятых сознался в совершении убийства. Но позже, во время следствия, обвиняемый ушел в полный отказ: сознавался и каялся относительно эпизода с наркотиками — мол, бес попутал, больше не буду, а по поводу своего участия в душегубстве все отрицал.

Однако на судебном заседании гособвинение полностью доказало вину подсудимого и относительно наркотиков, и по ст. 115 УК Украины (умышленное убийство). К выводу о виновности Мирона пришел и Ленинский райсуд, приговоривший душегуба к восьми с половиной годам лишения свободы.

Обиженный

Нынче чуть ли не каждый украинский гражданин — и швец, и жнец, и на дуде игрец — крутится, как может, в общем. Вот и год назад наш герой Игорь, 39­летний житель Основы, зная, что у его приятеля Феликса, с улицы Южнопроектной, есть машинка для стрижки волос, попросился к нему по­дружески в «клиенты». Правда, по окончании процесса Игорь не смог сдержать своего возмущения непрофессионализмом цирюльника. Феликс отрезал: мол, если хотел стрижку, как на картинке, шел бы в парикмахерскую и командовал там за деньги! Слово за слово, и мужики, которые были уже порядком навеселе, сцепились в рукопашной. Как будет позже утверждать Игорь, ему досталось от Феликса по первое число. И поэтому обкорнанный основянец вне себя от злости побежал домой. И там вооружился имевшимся в хозяйстве 39­сантиметровым штык­ножом с весьма внушительным 26­сантиметровым лезвием (экспертиза признает эту стальную штуковину холодным оружием).

А в это время несправедливо обруганный Феликс шел домой и по дороге встретил знакомого, которому рассказал о стрижке, о том, что Игорь затеял драку и, убегая, грозил ему скорой расправой. Как водится, сочувствие в наших краях без спиртного редко обходится, и знакомый угостил расстроенного Феликса парой­тройкой рюмок горькой. После этого горе­парикмахер все же добрался домой, где в это время находилась его мама. В родных стенах мужчина еще накатил, а потом пошел в магазин за продуктами. Родительница же, посматривая в окошко, хлопотала на кухне и стала невольной свидетельницей последовавшего вскоре кровавого кошмара. Когда ее сын, стоя на улице, разговаривал со знакомыми девушками, к нему сзади подошел какой­то незнакомый ей тип. Игорь (а это, как можно догадаться, был он) без единого слова пырнул Феликса штыком в спину, а когда тот инстинктивно повернулся к нему, ударил еще раз в левую сторону грудной клетки.

В этот момент в происходящее вмешался какой­то прохожий и прекратил резню. У смертельно раненного Феликса, состояние которого вдобавок осложнялось алкогольной интоксикацией, еще хватило сил добраться домой и попросить маму вызвать «Скорую помощь». Однако, пока бедная женщина бегала звонить к соседям, ее сын умер. Слишком серьезным оказалось ранение левого легкого, вызвавшее острую кровопотерю.

Убийцу, которого видели многие на месте преступления, быстро нашли и задержали. Ему предъявили обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, и незаконном приобретении, хранении и ношении холодного оружия. Но в ходе расследования правоохранители также установили, что Игорь имел умысел на лишение жизни потерпевшего, поэтому его действия переквалифицировали на умышленное убийство. Правда, в суде виновным по части «мокрухи» Игорь себя не признал, утверждая, что умысла на душегубство не имел: мол, просто сильно обиделся на приятеля, изуродовавшего его, и решил стригаля попугать и чуток крови ему попортить. Несмотря на это, гособвинение полностью изобличило подсудимого в содеянном и предложило суду лишить Игоря воли на 15 лет. Также в ходе процесса Червонозаводский райсуд учел личность подсудимого, который хоть и считается по закону несудимым, но в былые времена получил два условных срока: за хулиганство, грабеж и угрозы милиционеру при исполнении последним служебных обязанностей. В итоге, Игорь за свой поступок был наказан четырнадцатью годами лишения свободы. Посчитав наказание слишком жестоким, осужденный апеллировал к областному правосудию.

Правда, слабо верится, чтобы Фемида пошла навстречу такому гражданину: сделал, ну так признайся и покайся, а то — и я не я, и хата не моя! Отвечай, как мужик, за содеянное, а не увиливай, как слабак! Твердость духа, она и правосудием ценится.