КРАМЕРная музыка

В 1928-м году Максим Горький опубликовал в газете «Правда» статью под названием «О музыке толстых». В ней были такие строки: «…Весь этот оскорбительный хаос бешеных звуков подчиняется ритму, едва уловимому. И послушав эти вопли минуту-две, начинаешь невольно воображать, что это играет оркестр безумных. Они сошли с ума на сексуальной почве».

Этот праведный гнев писателя на долгие десятилетия стал воплощением официального советского представления о джазе.

Хотя в статье речь шла не о джазе. Говорят, Горького замучили танцевальные фокстроты, которые крутил на патефоне его сын.

Чем смущала эта музыка «рулевых СССР», догадаться несложно. Джаз — это импровизация в чистом виде. А фантазия музыканта — вещь неконтролируемая. Она могла завести слушателей невесть куда. Для идеологии, основанной на жестком отборе легитимных духовных ценностей, такая свобода была смертельно опасной.

Поп-арт во всем мире выполняет роль толпообразователя — он создает управляемую нацию

Но времена изменились. Классика и джаз, когда-то спорящие за лучшее место под советским солнцем, сегодня оказались союзниками. Вернее, отщепенцами. Массовая музыкальная культура приобрела такую силу, что ей не в состоянии противостоять ни один вид музыкального искусства, будь то классика, джаз или рок. Миллиардные вливания в технологии для воспроизведения примитивной музыки свели на нет участие композитора в создании мелодий. Музыку пишет компьютер. Удивительный факт: удобство прослушивания стало самым весомым аргументом в развитии музыкальной культуры! Что произойдет, когда это развитие остановится? Каким будет возврат и во что? Или люди настолько будут приучены к «жвачке», что не захотят возвращаться к нормальной музыке?

Этот непростой вопрос я задала гастролирующему в Харькове известному джазовому пианисту, композитору и музыкальному педагогу Даниилу Крамеру. Он родился и вырос в нашем городе, а сейчас живет и работает в Москве. Двадцать шестого сентября его концерты открыли третий сезон «Джазовых вечеров с Сергеем Давыдовым», ставших уже традиционными в Харьковской филармонии.

— Скорее всего, возврата не будет. Процесс примитивизации идет давно и очень выгоден всем тем, кто правит нашим миром. Невозможно управлять думающей, анализирующей нацией, в которой большинство людей имеют высокое духовное развитие. Эти люди не дадут собой управлять. Поэтому поп-арт во всем мире выполняет роль толпообразователя — он создает управляемую нацию.

Заметьте, что это говорит человек, который неоднократно в интервью сказал: «Я за то, чтобы частично попса существовала. Невозможно все время сидеть на стульях работы Бенвенутто Челлини, жить в комнате с обоями работы Леонардо. Мы потеряем критерии шедевра. Для нас тогда Леонардо станет примитивной попсой. Вопрос меры — главный вопрос. Все что угодно при нарушении меры обращается в свою противоположность. Была нарушена мера — и процесс примитивизации человечества пошел стремительно, неудержимо».

— Вы, как педагог, можете привить любовь к джазу любому ученику? Или у человека должно быть внутри нечто имманентное, врожденное, чтобы он пришел к Вам и попросил: «Научите меня»?

— Здесь нельзя ставить «или». Здесь должно быть только «и». И моя заинтересованность в том, чтобы научить, и его желание научиться, и врожденные способности, талант. Иначе — никак.

— Кто в Харькове играет джаз? С кем вы знакомы из музыкантов?

— Хорошо знаком с Сергеем Давыдовым. Я мало знаю о харьковском джазе. Он не гастролирует. Я очень люблю киевский ансамбль «ManSound». Замечательный коллектив. Мало приезжают украинских музыкантов в Россию, больше российских музыкантов приезжают в Украину. Слабенький пока продюс в Украине. Такой же слабенький, как российский по отношению к американскому или европейскому. Вам надо протежировать своих музыкантов.

На концертах Крамера всегда аншлаг. Билеты были раскуплены задолго до концерта, несмотря на их немалую стоимость (самые дорогие — 100 гривен). Музыканта на отлично принимает как молодая, так и зрелая публика. Слушатели постарше говорят, что он невероятно техничен и «пианистичен». Аудитория помоложе называет пианиста легким, обаятельным, очень светлым.

Невозможно все время сидеть на стульях работы Бенвенутто Челлини, жить в комнате с обоями работы Леонардо. Мы потеряем критерии шедевра. Вопрос меры — главный вопрос. Была нарушена мера — и процесс примитивизации человечества пошел стремительно, неудержимо.

— Вы никогда не замечали, будучи на моих концертах, что моя игра сюжетна? Эта сюжетность — предмет моей гордости, ее исследовали несколько французских музыкальных критиков, — рассказывает Даниил. На гастрольной карте Крамера отмечен не один десяток стран: Испания, Франция, США, Финляндия, Италия, Германия, Швеция, Австралия, Китай, страны Африки и Центральной Америки. Но он по-прежнему с удовольствием играет в родном Харькове, где его всегда с нетерпением ждут.

Случай из жизни пианиста: однажды в городе Серове под Екатеринбургом Даниила Крамера пригласили дать концерт, спродюсированный руководством крупного завода. Играть пришлось на совершенно «убитом» старом рояле. Тем не менее, отыграл на отлично — все были горды и довольны. После концерта спонсоры устроили, мягко говоря, большой банкет. На что удивленный Даниил заметил хозяину: такие, мол, деньги потратили на угощения, лучше бы рояль новый купили… Захмелевший от праздничного шампанского хозяин, недолго думая, ответствовал: «Приезжай на следующий год, будет тебе рояль!». Действительно, прошел год, и Крамера снова пригласили в Серов те же спонсоры. Даниил приехал и сразу заглянул в концертный зал. Там настройщик возился все с тем же, никуда не годным, разваленным роялем. Настройщик обернулся на шаги вошедшего, увидел его искаженное гримасой лицо и «выдал»: «Что ты кривишься? Да на нем Крамер играл!..».