Афганистан — Чернобыль

В Большой Медицинской Энциклопедии понятие «микст» объясняется, в частности, как комбинированное поражение организма человека различными видами оружия. В жизни людьми­микстами называют тех, кто прошел двойную «мясорубку»: Афганистан и Чернобыль. В Харькове микстов 52, в области — около 60.

— В Чернобыль я попал в начале мая 1986 года, — рассказывает Владимир Литвиненко. — Мы даже не знали, куда едем. В путевом листе (я работал водителем на автостанции) был указан маршрут Харьков — Киев. Ну, Киев так Киев, не впервой. И только на месте мы поняли, куда попали. Можно сказать, стали жертвой надувательства. Условия, в которых мы работали, были далеки от идеальных. Достаточно сказать, что за две недели работы (мы проводили эвакуацию), автобус ни разу (!) не дезактивировали. Когда по окончанию срока работы проверили фон, дозиметры просто зашкаливало. А из защитных средств — респиратор. Преступлением было и то, что эти же автобусы потом использовали в Харькове для пассажирских перевозок...

Владимир Петрович замолкает. Здоровье этого большого, сильного человека давно оставляет желать лучшего. В Афганистан он попал позже, по совету своей жены, когда встал вопрос о новой командировке в Чернобыль. Супруга, химик по профессии, настояла, чтобы муж отправился куда угодно, лишь бы не в Чернобыль. Возможно, это спасло ему жизнь...

Валерий Боев, ветеран афганской войны, в Чернобыле работал водителем, возил сотрудников АЭС на работу. Жили в пятиэтажках, из которых были эвакуированы жители. К тому времени на территории общежития были проведены дезактивационные работы, но уровень радиации все равно оставался высоким.

— Многие говорят, что мы ехали за деньгами. Конечно, были такие, но меня это не касается. Я работал на Крайнем Севере, в Грузии, и поверьте, там я зарабатывал гораздо больше, чем в Чернобыле... Можно сказать, что мы там заработали массу проблем со здоровьем.

Юрий Леденев служил в Афганистане в один из самых «горячих» периодов — середина 80­х. В Чернобыле — с ноября 1988 до февраля 1989 года проработал в должности начальника автослужбы оперативной группы Киевского военного округа. Работа заключалась в свертывании воинских частей, постановке техники на хранение (случаи угона зараженной техники и прочего мародерства не были редкостью) — своеобразной консервации оборудования.

...Люди­миксты прошли, по сути, две войны, каждая из которых могла стоить им жизни. Но труднее всего оказалось вести бесконечную войну с чиновниками. Тогда, особенно в первые месяцы после трагедии, командировочные удостоверения, путевые листы составлялись так, что почти нигде не было упомянуто даже слово «Чернобыль». Киев, Киевская область и т. д. Потом люди годами доказывали свое право на статус «чернобыльца». А если учесть, что многие из них оставили свое здоровье если не в Афгане, то там, у развалин гигант­ской атомной печи... Выстаивать бесконечные очереди к вечно занятым «деятелям» бумажного фронта некоторым просто не под силу.

Сегодня государство зачастую не желает видеть тех, кто ценой своего здоровья спас жизни миллионов. Но они держатся: создают общест­венные организации, фонды и помогают друг другу. Каждый год 26 апреля они собираются у памятника «чернобыльцам». И вспоминают тех, кто не дожил до сегодняшнего дня.