«Луна далекая и близкая»

Так называется одна из книг директора НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина (бывшая Харьковская обсерватория), одного из известнейших харьковских астрономов — Юрия Шкуратова. Профессия астронома окружена ореолом романтики, а слова «заниматься изучением космоса» возвращают нас в годы, когда молодежь зачитывалась научной фантастикой, а достижениями космонавтов гордились как личным рекордом. Директор института, доктор физико-математических наук, профессор, лауреат Государственной премии УССР, лауреат премии имени Н. П. Барабашова Юрий Шкуратов — как раз из тех, для кого купленный в детстве маленький телескоп определил всю дальнейшую судьбу.

Профессия — родом из детства

– Юрий Григорьевич, почему Вы выбрали профессию астронома?

— Все началось с того дня, когда я, будучи шестиклассником, нашел на улице учебник астрономии Воронцова-Вельяминова. Наверное, это самый удачный учебник для школьников. И хоть я не все тогда понимал в нем, увлекся не на шутку. Родители, заметив, что я хоть к чему-то проявляю интерес, купили мне небольшой телескоп. Из моей комнаты можно было наблюдать северо-западную часть неба, и я часами смотрел на звезды. Однажды в гости приехал мой старший брат, семья засиделась за столом допоздна, и я с телескопом пошел в комнату родителей — на противоположную часть дома. Открыв окно, я увидел в телескоп кольца Сатурна, оранжевый диск Марса — то есть все то, о чем только читал. С этого дня я окончательно «заболел» астрономией.

— А кто был Вашим первым учителем?

— Первым, наверное, был учитель физики — Ефим Борисович Межебовский. Он и направил меня в астрономический кружок при Бакинском Дворце пионеров. А там уже я познакомился с руководителем — Сергеем Ивановичем Сориным, человеком, буквально влюбленным в астрономию и прекрасным педагогом. Я те годы вспоминаю как самые счастливые: поездки на Шемахинскую астрофизическую обсерваторию, жизнь в палатках, ночные наблюдения звездного неба… Под руководством Сорина я собрал свой первый телескоп: мы искали какие-то запчасти, шлифовали зеркала, доставали линзы, собирали все это и испытывали (кстати, самый большой построенный нами телескоп был совсем не маленьким — диаметр зеркала составлял 26 сантиметров)… Я до сих пор думаю: как же мне повезло! Немалую роль сыграли и успехи в освоении космоса — об этом тогда много писали, и это, конечно, подогревало интерес.

— А как Вы попали в Харьков?

— Я приехал в Харьков по совету старших друзей — поступать в университет. Но увидев, что на астрономическое отделение конкурс 1 к 12, я поступил на физический факультет. Продолжал интересоваться астрономией, и это, конечно, не прошло мимо внимания университетских астрономов. Удивительное дело: знаний, полученных мной в кружке, хватило на то, чтобы серьезно заниматься астрономией в более зрелом возрасте. В 1975-м году я пришел работать в обсерваторию младшим научным сотрудником. Правда, в этом статусе я пробыл недолго: после смерти моего научного руководителя Владимира Иосифовича Езерского мне пришлось продолжать работу самостоятельно и пришлось быстро «взрослеть»… В 80-м году я защитил кандидатскую диссертацию, в 93-м — докторскую.

Есть ли жизнь на Луне

– Юрий Григорьевич, насколько я знаю, Ваша «коронная» тема в науке — Луна. С чем это связано?

— Впервые интерес к Луне у меня возник как раз тогда, когда мы построили наш «большой» телескоп. На Шемахинской обсерватории, где часто бывает неплохой режим для наблюдений, мне удалось сделать несколько качественных снимков Луны. Интереса добавило и то, что в 69-м году американцы высадились на Луне, и хотя это сильно у нас не афишировалось, мы-то были в курсе. Мой первый научный руководитель — Езерский — всю жизнь занимался Луной. Мы сотрудничали с некоторыми московскими институтами, и в одном из них — Институте геохимии и аналитической химии имени Вернадского, куда мы с Владимиром Иосифовичем приехали в командировку — мне повезло: я одним из первых увидел только что доставленный на Землю лунный грунт со станции Луна-24…

— А что он из себя представляет?

— Лунный грунт по виду похож на влажную дорожную пыль или мокрый темный песок. В принципе, ничего особенного, но все-таки это вещество неземного происхождения. Эти образцы до сих пор хранятся в том же институте.

— Юрий Григорьевич, как Вы относитесь к публикациям в некоторых СМИ, что, дескать, американские астронавты, высадившись на Луну, наблюдали какие-то непонятные объекты, НЛО, едва ли не «зеленых человечков»?

— Как можно относиться к таким заявлениям? В лучшем случае, с изрядной долей юмора. Еще в XVII веке на одной из первых карт Луны было написано, что на Луне пусто и ни одна живая душа не бродит там. И все исследования только лишний раз подтверждают то, о чем знали еще тогда. Нельзя серьезно относиться к «откровениям», созданным в воображении фантазеров.

Луна будет обитаемой

— Говорят, что Луна сегодня представляет большой интерес, как источник энергоресурсов.

— Да, на Луне большие запасы гелия-3, который является энергоносителем. Но до промышленной добычи, думаю, далеко: слишком дорого обойдется как сама добыча, так и транспортировка. Пока это нерентабельно.

— А лунные станции, на которых будут жить и работать люди?

— Думаю, в ближайшие 10–15 лет это осуществимо. Такие проекты сейчас разрабатывают в США, России и Китае.

— Это правда, что на Луне обнаружены большие запасы воды в виде льда, что существенно облегчит задачу построения таких станций?

— На Луне дистанционным методом обнаружен водород, но это вовсе не говорит о том, что там есть вода. Не исключено, но не обязательно. Как всегда, журналисты, да и сами ученые (чего уж греха таить) поспешили с выводами.

— Вернемся к «зеленым человечкам». Риторический вопрос: есть ли жизнь на Марсе?

— Результаты исследований метеоритов показывают, что на Марсе может быть обнаружена примитивная жизнь на бактериальном уровне. Во всяком случае, в марсианских метеоритах обнаружены останки так называемых нанобактерий. Так что примитивная жизнь на Марсе вполне вероятна.

Конечно, было бы интереснее обнаружить на Марсе человечков, но наука с точки зрения обывателя — штука скучная, но для ученых обнаружить в космосе бактерии — уже колоссальный прорыв. А что касается всяких громких заявлений, как со стороны некоторых ученых, так и со стороны СМИ, так это естественно: все хотят вызвать к себе интерес.

…Беседовать с Юрием Шкуратовым можно было еще долго. Но время было ограничено — директора ждали на заседании ученого совета института астрономии. Мой собеседник из скромности не рассказал о том, о чем сообщил нам информированный источник: Юрия Григорьевича Шкуратова выдвигают на присвоение звания член-корреспондента Национальной академии наук Украины.