Это страшное слово — «трансгенный»

Постановление Кабмина о введении обязательной маркировки продукции, содержащей более 0,9% генно-модифицированных организмов (ГМО), — дело хорошее. Но для реализации оного нужны деньги. Много денег. И много опытных специалистов, которых, увы, кот наплакал, потому что опыта у нас пока в этом деле — никакого.

В Харькове такие специалисты есть. И даже есть научная лаборатория, позволяющая определять наличие ГМО где угодно. Кстати, ошибочно считать, что зловредные трансгенные материалы могут быть только в продуктах питания. Они могут присутствовать в косметике, в лекарственных препаратах. Что касается маркировки, то ее, как таковой, у нас пока тоже нет, механизм не отработан, и какого-то стандартного обозначения не существует. Все, что по этому поводу можно найти на упаковках, так это обнадеживающую надпись, что «в продукции генетически модифицированные компоненты не содержатся». И чаще это будет неправда.

Наслушавшись и начитавшись всевозможных «страшилок» о ГМО, я решила воспользоваться служебным положением, позволяющем удовлетворять любопытство, и отправилась за разъяснениями к специалистам — в Харьковский теперь уже Национальный медицинский университет. Именно здесь и находится единственная пока в городе лаборатория по выявлению ГМО. Сегодня она успешно работает, совершенствуется, знания и опыт сотрудников тоже постоянно растут. По словам проректора по научной работе Валерия Мясоедова, лаборатория располагает оборудованием, позволяющим определить не только качественное, но и количественное содержание ГМО. Но эта лаборатория, как говорится, не для всенародного пользования, это университетская структура, а горСЭС и облСЭС пока такого сокровища не имеют. Зато, когда и там появятся такие лаборатории, будет с кем консультироваться.

Между прочим, основатели лаборатории, разработавшие методику определения наличия ГМО, — завкафедрой микробиологии, иммунологии и вирусологии академик Анатолий Яковлевич Цыганенко, завкафедрой гигиены и экологии профессор Владимир Коробчанский, кандидат фармацевтических наук Тамара Иваненко — больше говорили не о влиянии ГМО на организм человека. С этим как раз, по их мнению, ожидать серьезных проблем вряд ли стоит. К тому же должно смениться не одно поколение, чтобы вообще можно было говорить о каком-либо воздействии. А опыты зарубежных коллег на многострадальных крысах показывают, что иногда имеют место быть аллергические реакции, но потомство (причем уже не в первом поколении) у подопытных грызунов неизменно рождается без рогов и копыт.

Проблему ученые видят в другом. Рост числа ГМО может вызвать серьезный экологический дисбаланс. Расширение площадей, например, той же трансгенной картошки, которую не ест колорадский жук, может вызвать появление нового жука, который будет таковую есть. Но что это за зверь получится — один Бог ведает. Это, конечно, звучит примитивно, как-то не по-научному, но заставляет поежиться. Ведь речь идет не только о картошке. Сегодня, когда эта сфера стремительно развивается, ширится география и растет производство такой продукции, можно только представить себе, что может начаться, вздумай матушка-природа защищаться.

Но пока гром не грянул, и мы преспокойно кушаем колбасы, пельмени с трансгенной соей, пользуемся косметикой, состоящей «только из натуральных компонентов»… И ждем, когда начнет действовать закон: заработают лаборатории, будет, наконец, введена маркировка, и, придя в магазин или аптеку, мы сможем купить продукцию без страшненьких на слух «генетически модифицированных компонентов».