«Черные следопыты»

О «черных следопытах» упоминают не особенно часто, потому что тема эта щекотливая. Хорошо ли торговать историей или коллекционировать ее без разрешения государства? А если самому государству история до лампочки?

На джипах, с лопатами

Только не надо думать, что «черные следопыты» — это что-то вроде афроамериканцев, выискивающих автомобильные покрышки точно под цвет лица. На самом деле это забавные ребята, занятые на стыке трех самоценных основополагающих дисциплин: исторической науки, физкультуры и бизнеса. Невероятное сочетание рассудка, силы и денег дает, как известно, славный результат, и в этом случае все как раз настолько славно, что об этом нельзя не поговорить.

Прибегнув к точной схематичности, можно сказать следующее: «черные следопыты» отличаются от «белых», то есть официальных археологов со всеми сопроводительными документами тем, что роются в земле без санкции государства. Толкают их на это нужды откровенно эгоистического порядка. По-настоящему их страсти разжигает так называемый нарушенный культурный слой грунта, до которого государство в силу тяжелой родовой травмы не спешит добраться. Основательно поработав в архивах и с населением (история!), вооружившись электронными металлодетекторами, скребками, щетками, мотыгами и лопатами, они вручную (физкультура!) перепахивают места военных захоронений и извлекают оттуда все, что имеет ценность (бизнес!).

Пробавляясь деталями сервировки самого грандиозного побоища на свете, «черные следопыты» доказывают состоятельность своего ремесла. Некоторые из них, заглянув с трофеями к заказчику, могут позволить себе не только уик-энд на Карибском море, но и периодически обновлять автопарк. Это уже не те олухи в резиновых сапогах и с китайскими термосами в брезентовых вещмешках, которые выдрали карту местности из «Военной энциклопедии». Это другой, ламинированный сорт человекообразных, элита осквернителей праха. Они подъезжают к месту на внедорожниках «гранд-чероки» и водят знакомства с крупными музеями. Представьте себе, весь Крым уже перерыт так, что на нем живого места нет. Объектами их пристального внимания становятся, как правило, штык-ножи, стрелковое оружие, золотые коронки и перстни, скифское золото, портсигары, фляги, пуговицы, награды и тому подобное. После раскопок «черные» оставляют все ненужное — кучи желто-серых костей, разве что прихватят приглянувшийся череп под ночник или пепельницу. Впрочем, эта забава с черепом уже в прошлом и считается дурным тоном. По большому счету, им уже плевать и на личные медальоны солдат вермахта, хотя даже за такую безделицу аккуратные немцы еще в 90-х без разговоров выкладывали 400–600 дойчмарок. Все это бирюльки, если речь заходит о тяжелой технике, «тиграх» и «фокке-вульфах». Что вы скажете насчет танка или самолета, поднятого с илистого дна озера? Такой финт не каждому по плечу, но кое-кто проделывает нечто в подобном духе. Объясняется все просто — существует спрос. Как западноевропейские, так и американские ценители раритетов просто бредят моторизованными руинами и готовы выложить за них целое состояние, но это уже отдельная тема.

След «черных» тянется по всей Украине и, что интересно, зачастую совпадает со следом официальных поисковых отрядов. Вот именно — всего лишь скоординированные действия, выливающиеся в совместные экспедиции, особенно на том же юге страны, в Керчи и Херсонесе, откуда историческое и культурное наследие переправляется за границу. У «белых» тоже рыльце в пушку, не без изъяна парни. Разумеется, никакого подоходного налога и таможенных пошлин. Государство обижается и дергает силовиков — дело оканчивается тротиловым хлопком где-то на безлюдной окраине и сухой газетной публикацией о ликвидированном складе боеприпасов.

Немцы, как они есть

Мы разговорились с директором Харьковского частного музея городской усадьбы Андреем Парамоновым, хотя никогда не виделись прежде. Таких верных адептов истории, как он, нужно еще поискать. Он с трудом сохранял спокойствие, но в волнении выдал все же довольно токсичную эманацию из переполнявших его чувств.

Принято излагать некоторые вещи примерно в следующем ключе: «трудно понять, что движет государством…» и так далее. По мнению Андрея Парамонова тут и гадать нечего — государство не делает всего того, что ему глубоко безразлично. Руководители государственных организаций ни за что не станут обсуждать проблему «черных следопытов» по той простой причине, что сами они ничего не делают. Деньгами их снабжают немцы, у которых иной подход к памяти — фашизм и фашистская символика в Германии запрещены законом, но никто не запрещает им разыскивать без вести пропавших родственников. На немецкие средства Украина организует поиски, а оставшиеся суммы расходует на свое усмотрение. Наши вышестоящие организации не интересуются захоронениями, их беспокоит исключительно та самая техника на дне водоемов, где она лежит и разъедается коррозией. Украина негласно поделена на левобережную и правобережную части, и упомянутые инстанции только и заняты, что следят, как бы эту технику никто не нашел. И пусть «черные» копают себе не здоровье, раз государство этим не занимается.

Копали еще в незапамятные времена, но факт существования «черных следопытов» не подлежал огласке. Советский тихоня с лопатой и представить себе не мог, что еще немного, и можно будет свободно купить самые лучшие системы поиска металлов. И разве мог он подумать о возможности совместной с музеями экспозиции? Недавно Музей городской усадьбы организовал выставку «Немцы, как они есть», и там не обошлось без участия «черных», правда лишь тех, кто собирает экспонаты для собственной коллекции. Можно было прийти и взглянуть не только на образцы оружия, но и на такие мелочи, как расчески, зажигалки, бритвенные приборы, остатки зубной пасты и кремов, которыми эсэсовцы, может быть, мазали причинные места.

Пусть себе собирают амуницию и все остальное, в музеях сейчас этого барахла девать некуда. Оно и не нужно музеям, никто сейчас не делает крупных выставок, посвященных войне. Почему бы нашему Историческому музею не отдать из запасников все свои военные экспонаты на Высоту маршала Конева? Тысячи экспонатов — немецких, советских, румынских. Взять, грамотно описать и сделать полноценную выставку, доступную для обозрения.

Андрей Парамонов протягивает мне журнал, напоминающий ретро-выпуск американского «Эйр форс». На самом деле это — ежегодное издание молодых ребят, никому не известных энтузиастов. Здесь все данные, полученные ими в ходе археологических и краеведческих исследований относительно только одной Харьковско-Барвенковской операции. Кажется, май 1942 года. Чьи самолеты были сбиты и кому принадлежали, где сбиты и в каком районе упали, с фотографиями и подробными таблицами. Немцы и наши, как и тогда, — нос к носу. Ни историки, ни Управление культуры этого не делают, потому что очень заняты.

Трилогия Президента

В России «черная археология» попросту не проходит, там местное население и милиция заточены несколько по-иному. Парадоксально, но там все еще продолжается военно-патриотическое воспитание. На наш взгляд, это уже граничит с идиотизмом. В России финансируются и вовсю орудуют профессионалы, они-то и не дают спуску «черным». Там можно что-то предпринять, а мы одержимы одной единственной фантазией — все разбазарить и переписать историю.

Президент стал заказчиком утопической трилогии «Голодомор — ОУН-УПА — Трипольская культура», ему не до всего. Он контролирует технологический процесс героизации призраков, причем каких призраков — сплошь и рядом то клятвоотступники, то предатели. От музеев требуют организации выставок, посвященных истории Украинской повстанческой армии. Выделяют денежки и изготавливают чудовищные стенды с плакатами и фотографиями, на которых запечатлены вехи национального движения. Масса интереснейших материалов заслоняется этими стендами, этими монументальными фиговыми листками. И пусть только музей попробует взбунтоваться, пусть только не захочет оскорбить Шухевичем и его гротескными апологетами ветеранов — тут же сбегутся националисты и закатят сцену. Директора снимут, если он воспротивится, найдут повод и спустят по служебной лестнице.

Украинской истории нет, она с некоторых пор напоминает сценарий шоу-герлз, который пишут и переписывают, когда выясняется, что у примы-танцовщицы мигрень. Переписали историю голодомора, сделав ее любимой болячкой украинского народа, как будто другие народы в это время объедались сметаной. Пересечанский сельсовет захотел, и сделал свое село старше Харькова. Ни одного документа нет, но очень хотелось. Историки как в рот воды набрали, им не жалко. Мерефа в 1995 году праздновала 400-летие — какой-то умник додумался, что «Мерефа была тайным городом на границе Московского княжества». Не проще было бы найти скелет древнего офтальмозавра, идентифицировать его как первого поселенца-основателя и объявить, что Мерефа построена в триасовый период мезозойской эры? Пока историю пишет сельсовет, можно вообразить себе образ не столько прошлого, сколько будущего… Таким же манером Купянск основан в 1655 году, благо хоть нашей эры. Умно и модно, приписать пару веков, ко всему еще и выгодно, поскольку населенный пункт получит бюджетные шиши, и чем он старше, тем больше. Чем плохо взять деньги и пропить? И никто не требует подтверждений, достаточно справки, намалеванной местными краеведами.

Пусть «черные следопыты» копают, повторяет Андрей Парамонов, никакого вреда они уже не сделают. У них свой круг общения и свои интересы, пусть хоть так они передают историческое знание своим детям. Хуже не будет.