Что же ты, мама?!

Есть преступления, перед которыми пасуют все. И хладнокровие повидавших многое оперов, и профессиональный цинизм криминальных журналистов, и даже душевная «толстокожесть» постоянных читателей криминальной хроники, выискивающих на лотках газету «покровавее». Это преступления против самых беззащитных существ на Земле: новорожденных детей. И среди них есть один вид преступления, который невозможно ни понять, ни простить: убийство. Особенно, если убийца — родная мать.

Уже давно перестали быть редкостью сообщения о найденных в самых неожиданных местах (на свалках, пустырях, в выгребных ямах, а то и просто под домом роженицы, выбросившей своего только что родившегося ребенка из окна) крохотных трупиках. Но каждое сообщение отдается в душе болью и абсолютным неприятием самой возможности такого преступления.

Но, как ни ужасен сам факт подобных преступлений, и среди них попадаются такие, что затмевают все своей нечеловеческой природой. Ибо совершены не в «состоянии аффекта» и даже не в минутном порыве послеродового ужаса, а совершенно обдуманно, хладнокровно и невероятно жестоко.

Две нижеследующие истории сравнительно давние. И, я думаю, это к счастью. Не дай нам Бог дожить до того дня, когда подобные «сенсации» станут завсегдатаями первых полос периодических изданий.

Время рождения и смерти — одно

Избавиться от ребенка 20летняя студентка-заочница одной из Харьковских академий Наталья Игнатова (имя и фамилия изменены) решила сразу, как только узнала о факте своей беременности. Мол, боялась, что родители узнают. На вопрос, почему в таком случае она не сделала аборт, Игнатова вразумительного ответа так и не дала. Свою беременность девушка скрывала со всей тщательностью. О ней не знали ни соседи — жители одного из домов по ул. Клочковской, в котором Игнатова снимала квартиру, ни сослуживцы с автомойки. Впрочем, последние об Игнатовой вообще мало что знали. «Девушка на своей волне» — так, после нескольких неудачных попыток наладить хоть какой-то контакт с нелюдимой автомойщицей, охарактеризовали ее все, и махнули рукой. Но самое потрясающее — того, что их дочь со дня на день родит, не заметили даже родители, с которыми Игнатова встречала Новый 2007-й год!

Роды начались 5 января утром. Игнатова была одна в квартире и полностью готова к осуществлению давно задуманного решительного шага. Положила поближе к себе нож и, как только ребенок появился на свет, хладнокровно, ни секунды не колеблясь, прервала его еще не начавшуюся жизнь. Не удивлюсь, если узнаю, что сделала она это еще до того, как перерезала тем же ножом пуповину.

Позже судмедэксперты насчитали на крохотном тельце 26 ран. Большинство из них было нанесено в шею, и при первом взгляде создавалось впечатление, что у младенца перерезано горло.

Перед тем, как отвезти труп своего ребенка за четыре остановки от дома, на ул. О. Яроша, и там выбросить в мусорный контейнер неподалеку от детского сада, Игнатова успела позвонить на работу и предупредить, что задержится. Впрочем, опоздала она лишь на час, и уже в десять утра, как ни в чем не бывало, мыла машины.

Уже закоченевший трупик нашла спустя несколько часов 54-летняя гражданка без определенного места жительства и деятельности, которая в поисках остатков новогодних празднеств залезла в роковой мусорный контейнер. Развернув небольшой аккуратно сложенный полиэтиленовый пакет, она чуть не закричала от ужаса. Немного оправившись от шока, женщина нашла в себе силы отнести «находку» в ближайший райотдел участковому.

Несмотря на все принятые убийцей меры предосторожности, его вычислили и спустя шесть дней задержали. Вину свою девушка не отрицала.

В отношении Натальи Игнатовой было возбуждено уголовное дело по ст. 115 ч. 1 УК Украины (умышленное убийство).

Грех материнства

Все имена и фамилии изменены. 23-летнюю жительницу города Волчанска Лесю Мазаеву на аналогичное преступление тоже толкнул страх. Страх потерять личное спокойствие и налаженную за несколько лет размеренную жизнь. Ведь это только в сериалах герои, в какие бы любовные многоугольники не попадали, ухитряются выкрутиться из любой ситуации во славу «хэппи-энду». В жизни же все намного отвратительнее. Тут даже из пресловутого «любовного треугольника» выбраться без потерь невозможно. Люди честные приносят в жертву что-нибудь свое: спокойную семейную жизнь или зарождающуюся любовь. Но Леся слишком любила себя. А потому она предпочла положить на алтарь собственного благополучия чужую, едва зародившуюся жизнь.

Жизнь юной Леси изначально была в чем-то похожа на один из ее любимых сериалов. В 19 лет она влюбилась в хорошего парня Тиму и, вопреки воле матери, стала с ним жить. Отношения в ЗАГСе не оформляли, но в остальном — обычная семья. Спустя два года у них родился сын. Мальчик рос болезненным, так что о работе Леся даже и не думала: сидела дома, ухаживала за ребенком. Однако семья не бедствовала. Жилье у них было — двухкомнатная квартира, деньги на жизнь Тимур по мере сил зарабатывал.

Беда, как это часто бывает не только в сериалах, но и в жизни, пришла в лице друга. То ли по наивности, то ли по широте душевной, но осенью 2003 года решил Тимур помочь своему приятелю Семену, из-за каких-то личных неурядиц оставшемуся без крова над головой, и пригласил его пожить у себя. Что случилось дальше, я думаю, нетрудно догадаться. Леся с Сеней довольно быстро нашли «общий язык», и, пока Тимура не было дома, молодые люди развлекались на всю катушку. А 22 октября 2004 года у Леси родился мальчик.

Мир, как известно, не без «добрых людей». Уже в роддоме кто-то сказал Лесе, что ее сын не больно-то похож на отца. Но чувствующая свою вину Леся серьезно задумалась. А потом ко всем навещавшим ее в роддоме начала приставать с вопросом, на кого похож маленький Саня. И все, словно сговорившись, утверждали, что на Семена. Слухи дошли и до Тимура, и тот пообещал Лесе разобраться с этим вопросом дома. А тут еще Семен, который к тому времени с ними уже не жил, практически сразу после родов позвонил и поинтересовался здоровьем Леси и ребенка, что в свете последних сплетен тоже наводило на определенные размышления. И Леся разволновалась. Расходиться с Тимуром ей не хотелось, тем более что идти с детьми ей было некуда: с матерью отношения так и не наладились. И девушка решила избавиться от самого источника проблемы. От Сани.

Малышу на тот момент было только девять дней. Он еще мало что понимал, но с абсолютно доступной, пожалуй, лишь новорожденным детям, искренностью радовался, когда мама брала его на руки, звал ее по ночам, плакал, если ее долго не было рядом. Он все еще чувствовал себя ее частью, чего не скажешь о Лесе.

Ни о каком убийстве в состоянии аффекта речи не шло. Она продумала не только, как это сделать, но и как отвести от себя подозрение.

Днем 31-го октября Леся, как обычно, положила Саню в коляску и отправилась с ним на прогулку. Путь был недолгим — к реке Волчья. Остановившись на безлюдном берегу, Леся принялась раздевать сына. Малыш заплакал: он так хорошо спал, ему было так уютно в мягкой пеленке под теплым одеяльцем… Но та, которую мальчик считал матерью, не обращала на него внимания. Оставив на малыше только синий комбинезончик, извергиня без колебаний бросила маленькое теплое тельце в воду. И ушла, не оглядываясь. А чего оглядываться: малыш камнем ушел на дно, ведь человеческие дети так беззащитны…

От реки Леся отправилась в магазин. Настало время позаботиться об «алиби». Сделав какую-то незначительную покупку, она вернулась домой и заявила Тимуру, что, пока была в магазине, сына кто-то украл из оставленной на улице коляски. Перепуганный отец тут же бросился к магазину вызывать милицию. Ведь, в отличие от «матери», он ребенка, несмотря на все слухи, любил и искренне боялся за его жизнь.

Приехавшим милиционерам Леся рассказала то же, что и мужу. Но что-то в ее поведении показалось операм подозрительным, и они решили побеседовать с Лесей поподробнее. И женщина не выдержала и призналась в убийстве.

Тело Сани вытащили из реки баграми в том месте, где показала убийца. Мальчика опознал и похоронил Тимур. В день похорон ему на мобильный телефон позвонил Семен, каялся в предательстве и просил его простить. Но все это уже не имело никакого значения.

Во время следствия Леся всеми силами пыталась уйти от ответственности: то симулируя психическое расстройство, то утверждая, что убила ребенка, будучи в тяжелом состоянии после родов, то заявляя, что вообще ничего не помнит. Однако, несмотря на это, Апелляционный суд Харьковской области признал ее виновной в умышленном убийстве и заведомо ложном сообщении о совершенном преступлении. Наказание ей, впрочем, назначили ниже предела — шесть лет лишения свободы, принимая во внимание состояние здоровья ее первого ребенка, имеющего целый ряд тяжелых заболеваний, и необходимость ухода за ним. Да вот только не уверена, что ребенку такая мать нужна.

Верховный суд Украины, пересмотрев через некоторое время дело Мазаевой, оставил приговор без изменения.