Захар Брук: «Инфляцию подталкивают банки»

Нынешнее правительство под лозунгом борьбы с коррупцией определило три направления в решении экономических проблем — больше налогов, сборов от таможенных оформлений и поступлений от приватизации. Такими методами нельзя вывести страну из сложного финансового и экономического положения, считает Захар Брук — известный экономист, председатель совета директоров Харьковской товарной биржи.

— Захар Иванович, что, по Вашему мнению, влияет на рост инфляции в Украине?

— На протяжении последних пяти лет Нацбанк проводил неправильную, неграмотную политику в отношении экономики страны. Когда банки только образовались, они должны были иметь определенные преференции, для того чтобы окрепнуть. Но сегодня 80% украинского капитала принадлежит иностранцам, а банки находятся в абсолютно льготных условиях по отношению к экономике Украины. Если они и платят налоги, то смехотворные. При существующей системе налогообложения, созданной при попустительстве ВР, банки имеют возможность скрывать свои доходы, зарабатывая огромные деньги. Они ведут агрессивную политику, пользуясь попустительством со стороны Нацбанка, который не соблюдает ликвидность на мировом уровне, и дает возможность банкам подталкивать инфляцию.

Недавно Стельмах заявил, что в этом году рост доходов граждан существенно превысил рост ВВП. В чем-то он прав, но рост доходов создали сами же банки, выдавая практически ничем не обеспеченные кредиты. При этом люди, не понимая, как нужно брать кредиты, во многих случаях оказались в тяжелейшей кабале.

Не платят налогов банки, фактически не платит торговля, мало платят частные предприниматели, то есть быт и общепит, и в результате оказывается, что вся тяжесть налогового бремени возложена на предприятия.

Предприятия Украины находятся в тяжелейшем положении. Мы на пороге вступления в ВТО и не сможем конкурировать по многим позициям с теми производителями, которые устремятся сюда.

— Как скажется на экономике изменение курса доллара Нацбанком?

— В свое время, когда Ющенко нужно было уйти из Нацбанка, Стельмах прикрыл его, не позволив ВР разобраться в сомнительных операциях. Этими заслугами и объясняется то, что сегодня Стельмах единолично определяет, повышать или понижать гривну, решает все вопросы. Как банкир он слаб, что такое экономика — не знает вообще.

Занижая доллар, он создал хорошие перспективы для импортных товаров на нашем рынке. Сегодня в мире самое сложное — продать. Рынки забиты, а в Украине создан рынок дешевого доллара, где можно быстро купить, проконвертировать и вывезти деньги. Естественно, в страну хлынет дешевая продукция — техническая, бытовая и т.д.

Экспортер же не сможет восполнить свои затраты и в дальнейшем конкурировать.

Наши предприятия и без того слабые, а это еще ухудшает их положение. Завтра они начнут чахнуть и останавливаться. Специалисты, которых и так не хватает, либо переквалифицируются, либо уедут за границу, и потом восстановить предприятия будет практически невозможно. Поэтому такой шаг — это предпосылка для уничтожения отечественных предприятий.

Все стремятся удешевлять свою валюту, а мы удорожаем! Это в корне неправильно, и в сочетании с другими ошибками в экономике может привести к катастрофе. Это будет банановая республика, которая уже никогда не поднимется.

— Какие ошибки в экономике, на Ваш взгляд, наиболее опасны?

— Чтобы купить современное технологическое импортное оборудование, украинское предприятие за счет таможенных сборов и налогов должно уплатить две с половиной цены.

В то же время в России предприятия, которые завозят технологическое оборудование, освобождаются от уплаты таможенных сборов и налога на прибыль на сумму, которая включается в валовые расходы.

Входя в ВТО, мы в течение трех лет должны освободить ряд товаров от таможенных пошлин. В первую очередь следовало бы освободить технологическое оборудование, ведь все равно мы его не выпускаем, оно не будет конкурировать с продукцией отечественных производителей.

Проблемой сельского хозяйства по-настоящему не занималось ни одно предыдущее правительство, не занимается и нынешнее. Ее невозможно решить дотациями.

Прежде всего, сельхозпроизводитель должен иметь непосредственный доступ к товарным рынкам, а у нас фермер оторван от реализации своей продукции, может продать ее только трейдеру, и в результате получает очень маленькую прибыль.

Задача государства — помочь фермерам объединиться, например, для хранения зерна на элеваторах. Такие объединения производителей могли бы выходить на международные рынки.

Особенного внимания заслуживает инвестиционная политика государства.

После войны Германия поднялась из руин благодаря тому, что Аденауэр сумел создать благоприятный инвестиционный климат.

Ющенко поехал в Англию договариваться о привлечении инвестиций, а в это время у нас налоговая инспекция дала разъяснения о том, что деньги, которые вкладываются в уставный фонд, облагаются 15% подоходным налогом. Это настоящий бред!

— Вы считаете, что точка невозвращения еще не пройдена? Можно восстановить промышленность и вдохнуть жизнь в сельское хозяйство?

— У нас остается все меньше времени, но если мы в ближайшие 2–2,5 года проведем серьезное реформирование экономики, то сможем еще конкурировать.

У нас достаточно сильное сельское хозяйство и перерабатывающая промышленность, мы в состоянии прокормить всю Европу. Еще в 1913-м году Россия выпускала для этого достаточно сельхозпродукции, а Украина занимала в этом объеме львиную долю.

В 1913-м году фермеры Англии, обеспокоенные конкуренцией России, обратились за помощью к Черчиллю. Тогда Англия начала подкупать Думу и разваливать российское государство, как сегодня разваливается Украина.

Вряд ли мы уже поднимем все харьковские предприятия. Ряд из них уничтожен — «Серп и молот», ХЗТД, ХЭМЗ. На месте «Кондиционера» — торговый центр «Таргет», завод имени Малышева практически уже умер в результате деятельности ряда директоров. Работает на наших заводах не 300–500 тысяч человек, как раньше, а от силы 100 тысяч. Но еще есть конкурентоспособные предприятия или те, которые могут стать конкурентоспособными. Эти осколочки надо сохранить. Можно дать возможность развиваться, переоснаститься таким заводам, как ФЭД, «Турбоатом», «Свет Шахтера», можно поднять ХАЗ.

Украине необходимо сохранить предприятия стройиндустрии, сталелитейную промышленность и технологические предприятия. Это даст нам возможность экспортировать продукцию и за валюту приобретать энергоносители.

— Кто может осуществить необходимые реформы, есть ли у Вас политический рецепт?

— Сегодня ни в Раде, ни в других институтах власти никто не думает о стране, и вся система является могильщиком Украины. Начиная с Президента, который озабочен языком и голодомором. А должен бы заниматься вопросами экономики, раз уж он расширил свои полномочия и подчинил себе правительство.

Противостояние с Президентом связывает руки премьеру — Тимошенко не может ничего сделать при всем желании.

— По-вашему, Тимошенко имеет реальную программу действий и желание что-то изменить?

— Нет, реальной программы нет, она тоже до конца не знает, что делать. В ее правительстве много слабых министров. Нельзя делать министром финансов монетариста. Пинзеник умный, грамотный человек, но он не владеет микроэкономикой, не понимает, что такое предприятие. Министр экономики тоже очень слаб, не знает акцентов в экспорте-импорте, а именно он должен определять валютные коридоры. И так далее…

Экономикой нужно заниматься серьезно. Для каждой задачи можно составить алгоритм, найти математическую модель. Турчинов, Пинзеник, Данилишин должны были бы предложить целостную программу, и не объявлять ее секретной, а выставить на всеобщее обсуждение. Обсудить ее с экспертами, с экономистами, осмыслить, затем скорректировать. Кого-то взять в союзники, кого-то отвергнуть и последовательно претворять программу в жизнь. Но чего-то им не хватает — ума, знаний, желания?

Украине необходима сильная личность, патриот, как Аденауэр в Германии или Тэтчер в Англии. Тот, кто смог бы изменить законы и заставить работать Парламент. Твердый, целеустремленный реформатор экономики, а не популист. Если просто выплатить вклады или поднять пенсии, завтра это может обернуться неприятными экономическими последствиями.

— Вы говорили о долгосрочной перспективе, а имеет ли смысл краткосрочная антиинфляционная программа?

— Безусловно. Если сегодня разрешить покупать технологическое оборудование без пошлин и налогов, а для импортных материалов поставить чуть больше пошлину, доллар начнет расти, и тем самым мы поможем экс-портерам. Денежную массу нужно было сжать, но не таким путем. Прежде всего важно, что сжимать — свою или иностранную валюту. Затем — сжимать следовало не ресурсы банков, а резерв, который банк образует при выдаче кредитов. Именно благодаря резерву банки уходят от налогов. Эти средства следовало бы обложить налогом, и компенсировать его только тогда, когда резерв потрачен на возмещение. Кроме того, резерв должен лежать на счету, а сейчас банки тратят его куда хотят, выдавая новые необеспеченные кредиты. Если принять такие меры, банки вынуждены будут лучше следить за кредитным портфелем, и не нужно будет сжимать денежную массу. Сейчас, сжав денежную массу, сжали в том числе и деньги предприятий. Снова страдают предприятия…

И, конечно, как можно скорее нужно прекратить создавать новые комитеты, подкомитеты, а лучше — сократить количество чиновников. Любой проверяющий может сам стать коррупционером, это мы видели еще в Советском Союзе.

Сегодня количество чиновников превышает количество людей, занятых в производственной сфере. А ведь их нужно не только кормить… Эта огромная армия еще берет взятки и тем самым тоже мешает работать. Уничтожить коррупцию невозможно, не сократив количество коррупционеров.